Досье на мистера Шерлока Холмса

Кто никогда не рождался, не мог умереть
Орсон Уэллс

Вы, конечно, помните, что знаменитый сыщик Шерлок Холмс составил весьма обширную картотеку преступлений. В ящичках в алфавитном порядке хранились разнообразные сведения о преступниках. Неутомимый рассказчик, заинтересованный наблюдатель и участник многих расследований, доктор Ватсон помог и нам составить досье на мистера Шерлока Холмса.

Доктор Ватсон не знает точной даты рождения своего друга, но можно предположить примерно 1854 год. При первой встрече с Холмсом, а она описана в повести «Этюд в багровых тонах», доктор видит «молодого человека». «Ростом больше шести футов, но при своей необычайной худобе казался еще выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий; тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере. Его руки были вечно в чернилах и в пятнах от разных химикалий».

В рассказе «Случай с переводчиком» Ватсон приводит скупую родословную Холмса в его собственном изложении, когда разговор заходит о наблюдательности Холмса и редком искусстве в построении выводов: «Мои предки были захолустными помещиками и жили, наверно, точно такою жизнью, какая естественна для их сословия. Тем не менее, эта склонность у меня в крови, и идет она, должно быть, от бабушки, которая была сестрой Верне, французского художника. Артистичность, когда она в крови, закономерно принимает самые удивительные формы».

Мы заинтересовались этим художником. Оказалось, что Орас Верне жил в период с 1789 по 1863 год и считался мастером исторической и батальной живописи. Его автопортрет находится в Эрмитаже.

   Доктор Ватсон хорошо знаком с братом Шерлока Майкрофтом. Холмс был очень высокого мнения о своем брате: «Он превосходит меня в наблюдательности и владении дедуктивным методом. Если бы искусство сыщика начиналось и кончалось размышлением в покойном кресле, мой брат Майкрофт стал бы величайшим в мире деятелем по раскрытию преступлений. Но у него нет честолюбия и нет энергии. То, что дает мне средства к жизни, для него не более как любимый конек дилетанта. У него необыкновенные способности к вычислениям, и он проверяет финансовую отчетность в одном министерстве». Так характеризовал он Майкрофта в рассказе «Случай с переводчиком».

   Безусловно, Холмс учился в колледже, правда, всего два года. Он рассказывает об этом Ватсону в «Глории Скотт»: «Виктор Тревор был моим единственным другом в течение двух лет, которые я провел в колледже. Я не был общителен, я часами оставался один в своей комнате, размышляя надо всем, что замечал и слышал вокруг, - тогда как раз я и начал создавать свой метод. Потому-то я и не сходился в колледже с моими сверстниками. Тревор был единственным моим другом, да и подружились-то мы случайно, по милости его терьера, который однажды утром вцепился мне в лодыжку, когда я шел в церковь. Начало дружбы прозаическое, но эффективное».

   Начало дружбы действительно эффективное, потому что позволяет нам предположить, что учился Холмс в Кембридже. Ведь в Оксфорде запрещалось держать собак!

   Первое свое дело Холмс раскрыл как раз в университете: «И знаете, Ватсон, именно преувеличенная оценка моих способностей навела меня на мысль, что это могло бы быть моей профессией, а до того дня это было увлечение, не больше».

   В рассказе «Пять апельсиновых зернышек» доктор Ватсон пытается определить границы познания Шерлока Холмса. Получается такой аттестат: «Философия, астрономия и политика стояли под знаком нуля. Познания в ботанике - колеблющиеся, в геологии - глубокие, поскольку дело касается пятен грязи из любого района в пределах пятидесяти миль вокруг Лондона; в химии - эксцентрические; в анатомии - разрозненные; в области уголовной литературы и судебных отчетов - исключительные: при этом скрипач, боксер, владеет шпагой, юрист, отравляет себя кокаином и табаком».
Шерлок Холмс всегда считал, что «человек должен обставить чердачок своего мозга всем, что ему, вероятно, понадобится, а остальные знания он должен сложить в чулан при своей библиотеке, откуда может достать их в случае надобности».

   Когда Холмс впервые приехал в Лондон, он поселился на Монтегю-стрит, совсем рядом с Британским музеем, и там жил, заполняя свой досуг изучением всех тех отраслей знания, какие могли бы пригодиться в его профессии. В рассказе «Обряд дома Месгрейвов» мы узнаем об этом периоде жизни Холмса.

   С 1881 года Ватсон с Холмсом снимают «очень милую квартирку» на Бейкер стрит, платить целиком за которую ни тому, ни другому не по карману. Их многолетняя дружба скрупулезно описана в записках доктора Ватсона.

   О трагических событиях схватки Холмса с профессором Мориарти в 1891 году Ватсон рассказывает в «Последнем деле Холмса»: «Схватка между противниками кончилась так, как она неизбежно должна была кончиться при данных обстоятельствах: видимо, они вместе упали в пропасть, так и не разжав смертельных объятий».

   Но кто же готов поверить в гибель знаменитого сыщика?! Даже королева Виктория не могла смириться с его смертью. И правильно.

   Уже через два года, в 1893 году, наш герой будет рассказывать Ватсону о событиях этих двух лет в «Пустом доме»: «Два года я пропутешествовал по Тибету, посетил из любопытства Лхассу и провел несколько дней у далай-ламы… Затем я объехал всю Персию, заглянул в Мекку и побывал с коротким, но интересным визитом у калифа в Хартуме... Вернувшись в Европу, я провел несколько месяцев во Франции, где занимался исследованиями веществ, получаемых из каменноугольной смолы. Закончив опыты и узнав, что теперь в Лондоне остался лишь один из моих заклятых врагов, я подумывал о возвращении домой… Итак, я немедленно приехал в Лондон…»

   Через несколько лет Холмс удаляется от дел, уезжает из Лондона и живет на маленькой ферме недалеко от Истборна жизнью отшельника, занимаясь разведением пчел. В рассказе «Его прощальный поклон» он показывает Ватсону книжку – плод нескольких лет труда: "Практическое руководство по разведению пчел, а также некоторые наблюдения над отделением пчелиной матки". Я это совершил один. Взирайте на плоды ночных раздумий дней, наполненных трудами, когда я выслеживал трудолюбивых пчелок точно так, как когда-то в Лондоне выслеживал преступников». Но начало войны с Германией возвращает Холмса к делам, в августе 1914 года он рассказывает Ватсону, как сам премьер-министр Герберт Генри Асквит просил Холмса помочь английской контрразведке. Два года потратил Холмс на то, чтобы обезвредить немецкого шпиона фон Борка. В 1914 году Холмсу «можно было дать лет шестьдесят», он «высок, сухопар, черты лица острые, четкие».

   В 1923 году Ватсон пишет в рассказе «Человек на четвереньках» о деле, которое расследовал Холмс в 1903 году перед тем, как оставить практику. Следовательно, наши герои пережили Первую мировую войну. Друзья по-прежнему верны друг другу. Холмс вызывает Ватсона весьма характерной для него запиской: «Сейчас же приходите, если можете. Если не можете, приходите все равно. Ш. X.» И наталкивает этим Ватсона на следующие размышления об их многолетней дружбе: «У нас с ним в ту пору установились довольно своеобразные отношения. Он был человек привычек, привычек прочных и глубоко укоренившихся, и одной из них стал я. Я был где-то в одном ряду с его скрипкой, крепким табаком, его дочерна обкуренной трубкой, справочниками… Там, где речь шла об активных действиях и ему нужен был товарищ, на выдержку которого можно более или менее спокойно положиться, моя роль была очевидна. Но для меня находилось и другое применение: на мне он оттачивал свой ум, я как бы подстегивал его мысль…»